Высший суд справедливости в лице Алекса Штейна, рассматривавшего апелляцию прокуратуры на решение окружного суда об освобождении из-под стражи двух обвиняемых по громкому делу о публикации хамасовского плана, вынес "соломоново" решение.

Штейн, изучавший дело с четверга, постановил, что и резервист, передавший Эли Фельдштейну документ с грифом "секретно", и сам Эли Фельдштейн вполне сознавали, что совершают уголовное деяние и поэтому соблюдали конспирацию.

Разумеется, основной темой на судебном процессе будет наличие умысла нанести ущерб государственной безопасности, который инкриминируют Фельдштейну. Силовые структуры при посредстве прокуратуры пытаются утверждать, что этот ущерб нанесен не содержанием документа, а самим фактом его обнародования. Имеется в виду, что понимание того, что этот документ попал к израильским военным, автоматически вскрывает и способ, которым он был получен.

Судья Штейн пока не вдавался в суть дела. Он отметил, что на данном этапе не может однозначно отмести утверждения прокуратуры о том, что Фельдштейн сознавал возможный ущерб и несмотря на это отдал документ иностранным журналистам.

Верховный судья также написал в решении, что даже несмотря на интуитивное доверие к обвиняемому резервисту-разведчику, при определении меры пресечения во время судебного процесса есть объективные критерии "управления рисками" – это улики в деле, вероятности и серьезность потенциального ущерба.

В связи с этим Штейн постановил оставить резервиста под стражей на время судебного процесса, поскольку тот является носителем многочисленных секретных сведений и в принципе может их разгласить, если сочтет, что "так нужно для блага страны", как уже сделал один раз.

Фельдштейна судья, вопреки ходатайству прокуратуры, решил поместить под домашний арест, так как тот "уже выдал все секреты, которые знал", а другой секретной информацией не владеет.

При этом Эли Фельдштейну запрещено пользоваться смартфонами и любыми электронными устройствами, в которых есть модуль связи, а также выходить за пределы дома, в котором он будет проживать во время судебного процесса.

Это решение вызвало негодование в правом лагере, поскольку многие считают, что и резервист, и Фельдштейн, действовали из лучших побуждений, решив предать гласности документ, раскрывающий правду о замыслах ХАМАСа относительно переговоров. Некоторые даже стали упрекать судью в расизме, поскольку резервист - восточного происхождения, а "Фельдштейн и Штейн - оба штейны".

Вместе с тем, линия защиты самого резервиста такова, что тот передавал документ Фельдштейну не для разглашения, а для того, чтобы о нем знали в канцелярии премьера, так как считал, что силовые структуры утаивают от политического руководства важные сведения.

На поверку это выглядит нелогичным, поскольку речь идет об опытном офицере-разведчике, который не мог не понимать, что передает документ не по официальному каналу (пусть и через голову своего начальства), а внештатному сотруднику, хоть и работающему с канцелярией премьер-министра. То есть инстанции не слишком надежной и не гарантирующей секретности.

Однако и в попытке прокуратуры сделать Фельдштейна основным фигурантом, инкриминируя ему "намерение причинить ущерб безопасности страны" имеется серьезный пробел. Фельдштейн, не являющийся профессионалом и не знающий "внутренней кухни" армейской разведки, вряд ли мог предполагать, что сам факт публикации документа представляет угрозу для каналов поставки сведений. Такие "закавыки" относятся к разряду шпионских игр и не входят в логику обычного человека.

Именно поэтому судья окружного суда Алаа Масаруа написал в решении по отмене содержания под стражей, что у прокуратуры нет особых оснований для утверждений о намерении Фельдштейна нанести ущерб безопасности страны.

Так или иначе, если рассматривать всерьез версию о том, что через Фельдштейна юридическая система пытается подобраться к сотрудникам канцелярии премьера, а затем, по возможности и к самому премьеру, создавая цепочку из компроматных показаний, судья Штейн не слишком помог прокуратуре.

Отпуская Фельдштейна под домашний арест, он по сути лишил правоохранительные органы возможности для изоляции и постоянного психологического давления на потенциального госсвидетеля, которому могут "сделать скидку", если он даст нужные следствию показания.

Разумеется, уголовное дело и судебный процесс все равно остаются, однако если Фельдштейн не дал согласия до сих пор, во время пребывания "в подвалах ШАБАКа" и в КПЗ, вероятность добиться от него того же самого при режиме домашнего ареста для прокуратуры резко снижается.

От резервиста, оставшегося под арестом, для прокуратуры в этом плане перспектив нет, поскольку для него "высшей передаточной инстанцией" был как раз Фельдштейн.

Если бы Эли Фельдштейн согласился дать показания, даже ложные, на старших сотрудников канцелярии Нетаниягу – например, об их участии в публикации секретного документа, его участь наверняка была бы легче.

Но, судя по всему, Фельдштейн знал, на что идет, хотя и не думал, что его обвинят по "оборонной" статье, поскольку отсутствие намерения причинить ущерб безопасности страны вполне очевидно. Сейчас ему остается надеяться на то, что "ущерб безопасности" прокуратура изначально примешала для того, чтобы запугать его и принудить к даче нужных показаний, и что в суде этот аспект обвинения отпадет.
________________________________________
Другие новости

● Израильский след: ФСБ России задержала телефонных мошенников, которыми руководили "наши люди"

● После пятидневных поисков найдено тело 68-летнего Бориса из Офакима

● В обиде, да не в тесноте: родственники Асада закупили в Москве недвижимость на огромную сумму

● Еще один иранский агент – Артем из Ноф ха-Галиля