На этот раз взяться за "перо" меня подвигла последняя публикация на сайте журналиста Владимира Яковлева под названием "Война пока не закончилась".

Статья меня неприятно задела своей легковесностью и какой-то отстраненностью от реальности. Я бы назвала ее "Пойди туда, не знаю куда…". К сожалению, сразу отреагировать не получилось, но очень порадовали комментарии к статье, на редкость единодушные и совпадающие с моим мнением. А еще больше порадовал уважаемый мной Андрей Харазов, реакция которого на вышеупомянутую публикацию соответствовала мнению читателей, только на мой вкус, была уж слишком интеллигентной.

Я полагаю, что люди, слабо или почти никак не абсорбированные в глубинное израильское общество, не очень владеющие ивритом, не вырастившие тут детей, не пережившие их службу в армии, должны быть более деликатны в своих оценках тех или иных общественных, военных или политических событий Израиля, в которых они мало разбираются, – по тем или иным причинам.

Приехав в Израиль более 30 лет назад, мы тоже этим грешили. Разница лишь в том, что мы не публиковали свои сырые мысли и эмоции в газетах (интернета тогда еще не было), а делились своими впечатлениями об этой, тогда еще чужой для нас стране, в ульпане или на кухне с друзьями, такими же зелеными олимами, как мы сами.

С приходом в нашу жизнь социальных сетей право на публикацию имеет каждый. Зарегистрируйся в фэйсбуке, инстаграмме… (далее везде) – и вперед! И с этим ничего не поделаешь, таковы издержки технического прогресса, который постепенно входит в противоречие с прогрессом нравственным.

Приносят ли вред такие публикации? Несомненно. Насколько большой – трудно сказать. Гораздо больший вред, на мой взгляд, приносит то, что люди, их пишущие, имеют право голоса и могут повлиять на результаты выборов, мало разбираясь в реалиях страны, в которую приехали. Хотя они, конечно, так не считают.

В этой связи хотелось бы вспомнить выборы 1992 года. Наша семья репатриировалась в Израиль весной 1991 года, на гребне огромной волны Алии, хлынувшей из Союза. Если честно, подавляющее большинство приехавших евреев не были сионистами. Закрылась Америка, а оставаться в России было невыносимо. Люди приезжали без денег, с несколькими чемоданами или даже с багажом, содержимое которого, как вскоре выяснилось, было совершенно бесполезным. Надо было выживать: учить язык, искать работу, приспосабливаться к жаре и новой ментальности. Не до политики. И тут выборы. 1992 год. Теудат зеут (удостоверение личности), который нам вручили прямо в аэропорту, не только свидетельствовал о том, что мы тут же стали полноценными гражданами Израиля, но и давал нам право немедленно участвовать в выборах.

Отношение к выборам мы привезли с собой из России. Одна сплошная профанация. Да и при чем тут мы? Что мы понимаем в политике этой чужой для нас страны? Но местные шустрые дяди и тети сразу оценили потенциал нашей пока еще бестолковой алии и стали ее настойчиво окучивать. Наш очаровательный сосед Шломо, пенсионер "Бэзэка", член партии "Авода", в предвыборный период стал чаще к нам заглядывать и беседовать на идише с родителями мужа, убеждая их в том, как важно проголосовать за эту партию. Утром, в день выборов, он принес 4 бюллетеня партии "Авода" (по числу взрослых в нашей семье), посадил свекра и свекровь в автобус и лично сопроводил их на избирательный участок. Автобус был заполнен такими же ничего не понимающими олимами. Мы с мужем от бюллетеней отказались. Не потому что имели четкие политические взгляды, а потому что понимали, что это как-то нехорошо пахнет. Эта история вызвала во мне чувство противоречия. Я не собиралась никому дарить свое избирательное право, но я точно знала, что за "Аводу" голосовать не буду, раз у нее такие члены. А за кого?! И тут совершенно случайно меня приглашают на встречу с профессором Ювалем Неэманом, физиком, профессором Техниона. Он тогда был вторым человеком в партии "Тхия", которую возглавляла Геула Коэн. Я не имела ни малейшего представления, что это за партия, но выступление Неймана было очень интересным, обстоятельным и убедительным. Профессор все-таки. Я решила голосовать за "Тхию"… На тех выборах, крайне правая партия "Тхия" (о чем я не знала) не прошла электоральный барьер и со временем приказала долго жить. Израильтяне мечтали о мире с палестинцами и на пути этого неуемного желания сметали тех, кто в это не верил.

Конечно же, в те далекие времена я совсем не разбиралась в политических реалиях страны, но я помню, что идея дружбы с палестинцами уже тогда казалась мне сомнительной. Сегодня, когда мы пожинаем плоды Ословских соглашений, которые подписал покойный президент Ицхак Рабин, выбранный не без помощи (а может быть, с помощью) нашей политически неграмотной Алии, я горжусь тем, что совершенно случайно мой бюллетень в этом не участвовал.

Так вот, предоставление права голоса новым, да и старым репатриантам, плохо или совсем не абсорбированных в израильское общество, давно вызывает у меня чувство глубокого неудовлетворения, т. к. дает возможность политикам манипулировать их голосами, нагло пользуясь их безграмотностью и аполитичностью. Не секрет, что до сих пор в места компактного проживания немолодых малообеспеченных русскоязычных репатриантов, в хостели и единицы социального жилья ("микбацей диюр"), в день выборов привозят избирательные урны, но не просто для удобства избирателей, а для удобства проголосовать за определенную партию, не будем говорить какую. При этом, для не избалованных жизнью жильцов, богато накрываются столы, не забывая напоминать, какая из баллотирующихся партий так для них расстаралась, и бюллетень с какими буковками надо опустить в урну. Тем более, что подавляющее большинство этой публики за более чем 30 лет иврит так и не выучили, а информацию об Израильской жизни они черпают из единственного русскоязычного канала телевидения, который также не лишен вполне определенных политических пристрастий.

Однажды в моем отделении банка отсутствовала русскоговорящая сотрудница и меня попросили помочь с переводом одной русскоговорящей семье. Это были мать, отец и дочь лет тридцати пяти. Они оформляли какую-то ссуду. В процессе оформления выяснилось, что эти люди в стране уже 15 лет. Я спросила у дочери:

– А Вы что, не говорите на иврите?

– Нет, – ответила она.

– Вы не работаете? – удивилась я.

– Нет. Я мать-одиночка, мне невыгодно работать.

Она не сказала, что у нее нет возможности работать, а сказала "не выгодно"…

Ну что ж, если в стране такие законы, что не поощряют молодых женщин идти работать, учить язык и хоть как-то встраиваться в жизнь израильского общества, то хотя бы не следует допускать таких людей к каким бы то ни было избирательным мероприятиям.

Хочу процитировать правила натурализации иммигрантов в незабвенной Америке: "Одним из требований для получения гражданства США является успешная сдача двух тестов: (1) тест на знание английского языка и (2) тест на знание основ теории государства и права США… Вы должны уметь читать, писать и говорить на базовом английском языке, а также демонстрировать позитивные моральные качества. Вы также должны доказать, что у вас есть некоторые знания и понимание истории и правительства Соединенных Штатов, и что вы верны принципам, изложенным в Конституции США". Как правило, этот процесс в США занимает не менее 10 лет. После этого вам позволят голосовать.

А что у нас? За 30 лет не выучили иврит? Не страшно! Приехал пересидеть войну годик-другой? Добро пожаловать! Оформили гражданство, чтобы полечиться? Молодцы! Получили синюю "паспортину", чтобы пускали в Европу? Отлично! Ребята, если вдруг грянут выборы: мы вам покажем, где избирательные участки и какие буковки выбирать на бюллетенях, прежде чем опустить их в урну…

Я не хочу, чтобы эти люди хоть в какой-то мере определяли мою судьбу и судьбу моих детей, голосуя за партию, о которой они не имеют ни малейшего представления… Хотя бы это!

Наболело.