Вечером 20 декабря автомобиль въехал в толпу на рождественском рынке в Магдебурге. Пять погибших, 200 раненых… Я смотрел новости. Сначала говорили, что преступник – сириец, потом – что из Саудовской Аравии. Моими первыми ассоциациями были "исламизм" и то, что кровь жертв – на руках гутменшей. Не зря врачи говорят: "Услышав стук копыт, думайте о лошади, а не о зебре". У профессиональных врунов в политике и редакциях, похоже, возникла та же ассоциация: они сразу же стали предостерегать от "инструментализации".

Фолькер Бек представил хрестоматийный пример лицемерия лево-"зеленых". Когда жизненный опыт подсказывал, что преступник был "классическим" исламистом, Бек написал: "Независимо от того, из каких социальных групп происходит водитель машины в Магдебурге, он не представитель этих групп, а лишь один из них". Когда же выяснилось, что преступник в какой-то момент положительно отозвался об AfD, Бек стал усердно делать перепосты этих отзывов. Мы знаем, что для "хороших парней" тот факт, что преступник не говорит от имени группы, применим только к мусульманам. Если же преступник в своих действиях ссылается на ислам, вовлечен в исламскую общину, и если его действия мотивированы "Исламским государством", то для пропаганды его действия всё равно "не имеют ничего общего с исламом". Однако, если преступник в тысяче путаных постов пару раз положительно высказался об AfD, не будучи лично связанным с ней, пресса не устает повторять это утверждение, пока оно не закрепится в сознании слишком многих немецких баранов.

Я считаю главные тезисы пропаганды о магдебургском преступлении ложными. Еще до совершения преступления "врач из Саудовской Аравии" давал много поводов усомниться в его психической устойчивости. В своих постах в социальной сети "X", в основном на арабском языке, он позиционирует себя как одержимого антиисламиста. Пропаганда нарекла Талеба аль-Абдулмохсена "критиком ислама", но это вводит в заблуждение. Он не просто "критиковал" ислам. Он отказался от ислама, но, похоже, всё еще боролся с собой и со своей родиной.

Наблюдательные граждане, просматривая профиль доктора Талеба в "X", обнаружили ряд сообщений, в которых он открыто угрожает террором Германии и немцам, потому что, по его мнению, ФРГ делает недостаточно для его дела. Например, он спрашивает: "Есть ли способ добиться справедливости, не взрывая немецкое посольство и не убивая случайных немцев?"

Редактор газеты Die Welt Ульф Пошардт замечает: "Тот, кто нападает на рождественский рынок, хочет напасть на символ христианской идентичности". Он буквально хотел "перебить случайных немцев". Но пропаганда всё равно превращает его в "сторонника AfD". Не передать, как я презираю журналистов, позволяющих себе быть винтиками в пропагандистской машине.

Пропагандисты поначалу обрушились на "критиков ислама" и "сторонников AfD", но думающие люди увидели слишком много нестыковок и вопросов, на которые нет ответов.

Преступник был назван "бывшим мусульманином" – и сам назвал себя таковым. Но бывшие мусульмане живут в опасности и нуждаются в обществе. Однако, когда другие бывшие мусульмане связались с ним, он отказался рассказать свою историю и беседовать на другие темы на камеру. Почему?

Бывшие мусульмане, чей авторитет не вызывает сомнений, в прошлом не верили этому доктору Талебу. Али Утлу, например, считает его фальшивым бывшим мусульманином, возможно, даже иностранным агентом: "Он не был ни настоящим атеистом, ни бывшим мусульманином. Это была такия". Хамед Абдель Самад пишет, что, по его мнению, этот человек – либо запутавшийся, либо "крот": "Мы не должны недооценивать „проверку на запах“ инсайдеров! Для тех, кто действительно является бывшим мусульманином, преступник не „пахнет“ как бывший мусульманин". В Интернете появились подтверждения о попытках сообщить о его угрозах в адрес немцев немецким властям, но те не восприняли это всерьез. Можно лишь гадать, сколько жестоких преступлений может произойти в Германии и остаться безнаказанными, потому что полиция занята разбором жалоб "оскорбленных" Хабека и Ко. По сообщениям, Саудовская Аравия требовала экстрадиции доктора. Нет, Германия не должна выполнять каждый подобный запрос, но она могла бы хотя бы присмотреться, что представляет собой этот человек, не так ли?

Если бы преступник был таким, каким его изображает пропаганда, разве он не въехал бы в другую толпу, а не на рождественский рынок? Всё это кажется бессмысленным, пока вы не примените давнюю и точную психологическую схему, чтобы объяснить это. В случае с отступниками, покидающими идеологию, можно наблюдать, что они берут с собой образцы идеологической догматики, только применяют их в противоположном направлении. Религиозные новообращенные – в том числе "новообращенные" в атеизм – часто бывают экстра-антирелигиозными. Но эти люди совершают логическую ошибку в своем поведении: противоположностью пламенной веры является не пламенное неверие, а, скорее, критическое безразличие. Когда люди отдаляются от какой-либо идеологии, когнитивный диссонанс может заставить их принять противоположное убеждение, чтобы восстановить внутреннее равновесие. Однако это новое поведение может по-прежнему отражать элементы старой идеологии. Идеологии часто занимают центральное место в идентичности человека. Покидая идеологию, он может искать новую идентичность, но такую, которая удовлетворяла бы те же психологические потребности в принадлежности, смысле и структуре. Эта новая "антиидентичность" может использовать те же механизмы, что и старая идеология. Так что то, что "антимусульманин" отправился на рождественский рынок, психологически соответствует действительности: он сделал это из-за внутреннего конфликта.

Я предполагаю, что преступник въехал на рождественский рынок по тем же психологическим причинам, по которым это делают исламисты или по которым климатические идиоты портят картины: они страдают от болезненного внутреннего конфликта. И в их психике одним из аспектов, разрывающих их на части, является беззаботность, традиционность и радость жизни Запада. Преступник, экс-мусульманин, страдал от ислама, его сердце, очевидно, всё еще было глубоко привязано к традициям и своей родине, и он хотел вырезать немцев, относительно безразличных к его проблемам.

О преступнике сообщали властям. Его угрозы были известны. Если бы власти отвлеклись от критиков в адрес Хабека и отнеслись к угрозам террора серьезно, теракт в Магдебурге можно было бы предотвратить. Конечно, главную вину за него несет преступник. Но гутменши, политики и журналисты – его моральные соучастники. Они способствуют созданию социального климата, в котором правительство считает возможным в 4 утра без суда и следствия поднимать с постели граждан, обругавших политиков, но не имеет ресурсов или квалификации, когда речь идет об открытых угрозах террора на арабском языке.

Источник: "Еврейская панорама"