"У меня нет другой страны" (бессмертная песня покойной Корин Алаль на слова Эхуда Манора) –это, несомненно, ее главное произведение. Но это и наша беда. Потому что слова этой песни выражают отчаяние:

У меня нет другой страны,
Даже если моя земля пылает.
Только слово на иврите проникает
Ко мне в кровь, ко мне в душу
В ноющем теле, в ненасытным сердце –
Здесь мой дом.

Я не промолчу, что моя страна
Изменила свой облик.
Не откажусь от нее, буду напоминать ей
И петь здесь ей на ухо,
Пока она не откроет глаза.

Нет у меня другой страны,
Пока она не обновится,
Пока не откроет свои глаза.

Смысл этих слов: я зажат здесь, мне больше некуда идти.

Но мы здесь не потому, что у нас нет другой страны... Те, кто хотел и мог, давно уже обзавелись иностранным паспортом, и у них уже есть другая страна. Мы живем здесь не потому, что у нас нет другой страны. Мы здесь потому, что это НАША страна. У нас есть предназначение: именно отсюда мы должны нести великую весть всему человечеству. Отсюда, из всей Земли Израиля!

Различие между "у меня нет другой страны" и "это наша страна" – это различие между теми, кто против своей воли оказывается колониалистом, и теми, кто вернулся на свою родину, в свой дом, обещанный его отцам Творцом мира. Дом от Нила до Евфрата.

У первых – извиняющееся сознание: извините, просто у нас нет другой страны. Созданная ими реальность приводит к тому, что война в Газе никак не заканчивается, и наши братья и сестры все еще в плену. Потому что тот, у кого нет другой страны, продолжает петь с Шломо Арци – "...зачем нам еще одна".

Весь Ближний Восток распадается на наших глазах с головокружительной скоростью. Рушатся и исчезают все национальные структуры, которые старый колониализм пытался изобрести здесь и закрепить их в соглашениях Сайкса-Пико. Арабская племенная структура, предшествовавшая Первой мировой войне, возвращается в свое естественное состояние, и между Нилом и Евфратом остается только одна настоящая национальность – та, которой была обещана эта земля.

Нет Ирака, нет Сирии, Иордания живет в долг, а в Египте и Иране скоро ожидаются революции. На Ближнем Востоке ты либо садишься за стол, либо становишься частью меню... Турецкий "султан" Эрдоган уже заявляет, что Сирия принадлежит ему, потому что когда-то здесь правила Османская империя... Султан ловит возможность и садится за стол.

Процесс не остановится на распаде соглашений Сайкса-Пико, а продолжится – назад к турецкому правлению... Мы живем в особые времена. Кто думает, что что-то нереально, сам становится нерелевантным.

В наступившей революционной реальности, где все возможно, вопрос, который мы должны задать себе: что мы предпочитаем – израильский контроль над Дамаском или турецкий контроль над Иерусалимом?

Тот, кто продолжит петь "у нас нет другой страны", в конце концов выберет второй вариант, выберет продолжение 7 октября и станет блюдом в меню Ближнего Востока.

Но похоже, у Творца мира удивительное чувство юмора. Чем больше мы дырявим наше ведро, тем скорее оно наполняется.

Нас затягивает к Евфрату, который сейчас является границей между ИГИЛом и курдами, потому что это сейчас американский интерес, потому что нужно уничтожить там оружие, и также потому, что нельзя бросить друзов.

Я не сомневаюсь, что когда в Египте произойдет революция, нас затянет на Синай по той же причине – чтобы предотвратить попадание в руки повстанцев огромных запасов оружия, накопленных египтянами для нашего уничтожения.

Что ж, дело не в том, что у меня нет другой страны. Это моя страна, это наша страна, и даже если мы сделаем все, чтобы остаться здесь западными колониалистами и отречься от нее, она всегда останется нашей страной, а мы навсегда останемся ее народом.

Как ни будем мы пытаться убежать от нее, раскинувшейся от Нила до Евфрата, она в конце концов обнимет нас.


(Перевод Аси Энтовой)

Блог автора на Facebook